«Бульдо́зерная вы́ставка» - это одна из наиболее известных публичных акций неофициального искусства в СССР; выставка картин на открытом воздухе, организованная московскими художниками-авангардистами 15 сентября 1974 года на окраине столицы в Беляево, при пересечении Профсоюзной улицы и улицы Островитянова. Была жестоко пресечена властями с привлечением большого количества милиции, а также с участием поливочных машин и бульдозеров, отчего и получила своё название.

С 1930-х по конец 1980-х годов официально поддерживаемым направлением искусства в Советском Союзе был исключительно социалистический реализм. Отнесение того или иного художника к соцреалистам совпадало с официальной поддержкой его деятельности. Художники, творчество которых выходило за рамки эстетической программы социалистического реализма и не признанные властями в качестве соцреалистов, зачастую становились объектом преследования со стороны властей. Долгие годы «неофициальным» художникам было запрещено выставляться, и в их среде было принято решение (Глезер/Рабин), что надо провести общую экспозицию, «потому что все соскучились по выставкам, потому что неофициальным художникам не дают выставляться». Так состоялась выставка 22 января 1967 года, которая через два часа была закрыта работниками КГБ и московского горкома партии. Московский союз художников вынес решение, что без его одобрения не разрешается организовывать выставки в Москве. Все попытки организовывать выставки кончались одним и тем же: одну выставку в Институте международных отношений закрыли через 45 минут, другую, Олега Целкова в Доме архитектора - через 15 минут. Выставка Эдуарда Зюзина в кафе «Аэлита» продержалась целых три часа, и это был рекорд. В конце концов Оскар Рабин в 1969 году предложил сделать выставку на открытом воздухе. Но тогда художники отказались от этой идеи (они потихоньку продавали свои картины западным дипломатам, некоторым советским гражданам, имели небольшой доход и поэтому не хотели идти на обострение конфликта с властями). Но в 1974 году начались прямые атаки на неофициальных художников со стороны карательных органов, КГБ и МВД, и тогда художники всё же решились устроить выставку на открытом воздухе. Александр Глезер с Оскаром Рабиным занялись организацией этой выставки. Группа художников, не входивших в официальные советские художественные союзы и организации, договорилась показать свои работы всем желающим на пустыре в Беляеве. Инициаторами показа выступили: коллекционер Александр Глезер и 13 художников (Оскар Рабин - основной лидер нонконформизма, В. Воробьев, Юрий Жарких, Виталий Комар, А. Меламид, Лидия Мастеркова, Владимир Немухин, Евгений Рухин, Александр Рабин, Василий Ситников, Игорь Холин, Борух Штейнберг, Н. Эльская).

Выставка была разбита на пустыре около перекрёстка. Присутствующие включали примерно 20 художников и группу наблюдателей, которая состояла из родственников и друзей художников, а также достаточное количество журналистов западных информационных…

«Бульдо́зерная вы́ставка» - это одна из наиболее известных публичных акций неофициального искусства в СССР ; выставка картин на открытом воздухе, организованная московскими художниками-авангардистами 15 сентября 1974 года на окраине столицы в Беляево, при пересечении Профсоюзной улицы и улицы Островитянова.
  Была жестоко подавлена властями с привлечением большого количества милиции , а также с участием поливочных машин и бульдозеров, отчего и получила своё название.

Выставка была разбита на пустыре около перекрёстка. Присутствующие включали примерно 20 художников и группу наблюдателей, которая состояла из родственников и друзей художников, а также достаточное количество журналистов западных информационных агентств и дипломатов. Картины были развешены на импровизированных стойках, изготовленных из деревянных реек.
  Хотя организаторы поехали на место на метро (машину легче остановить по дороге), тем не менее на выходе из него некоторых участников обвинили в «краже часов» — было очевидно, что их хотят задержать любой ценой. Но минут через 20 пришел капитан милиции и сказал, что произошла ошибка. Когда же они подошли к пустырю, то увидели там машины с саженцами и каких-то одетых в рабочую форму людей, которые стали кричать, что, дескать, пришли хулиганы, которые мешают им сажать деревья. Причем говорили, что у них субботник, хотя было воскресенье.
  По данным разных участников выставки, на месте к ним присоединилась ещё одна группа живописцев, которые пришли поддержать своих товарищей. Кто-то из них пришел не с пустыми руками: Л. Бажанов, С. Болдырев С. Бордачев , Э. Зеленин , Р. Заневская , Е. Крылова , К. Нагапетян , В. Пирогова, Толстый (В. Котляров) А. Тяпушкин , О. Трипольский , М. Федоров-Рошаль , Т. Левицкая , М. Одноралов , А. Жданов , В. Тупицын и некоторые другие, чьи имена и численность установить не представляется возможным (в настоящее время о своем участии в этой выставке заявляет значительное количество художников).
  Несмотря на небольшой размах события, оно весьма серьёзно было воспринято властями. Примерно через полчаса после начала выставки к месту её проведения была направлена группа, включающая три бульдозера, поливальные машины, самосвалы и около сотни милиционеров в штатском, которые стали теснить художников и собравшихся зрителей; часть картин была конфискована. Формально всё выглядело как гневная спонтанная реакция группы работников по благоустройству и развитию лесопарка.
  Нападавшие ломали картины, избивали и арестовывали художников, зрителей и иностранных журналистов. Очевидцы вспоминают, как Оскар Рабин, повисший на ковше бульдозера, был фактически протащен через всю выставку. Художников увозили в участок, где заявляли: «Стрелять вас надо! Только патронов жалко…».

Не состоялись концерты Макаревича. Отменили выступления Арбениной. Накрылись сольники Ротару. Артистов учат родину любить. Искусство в эту трудную пору должно закрасить полутона. Иначе закрасят афиши. Как минимум.

А вот Никита Сергеевич Хрущев, например, в реалиях советских культурных устоев нон-конформистов бульдозерами гонял и поливальными машинами. Без сантиментов и церемоний. Правда, и не без последствий.

Одна из наиболее известных публичных акций неофициального искусства в СССР - выставка картин на открытом воздухе, организованная московскими художниками-авангардистами 15 сентября 1974 года на окраине столицы в Беляево, при пересечении Профсоюзной улицы и улицы Островитянова.

Художники, творчество которых выходило за рамки эстетической программы социалистического реализма и не признанные властями в качестве соцреалистов зачастую становились объектом преследования. Долгие годы «неофициальным» художникам было запрещено выставляться, и в их среде было принято решение о необходимости провести общую экспозицию, «потому что все соскучились по выставкам, потому что неофициальным художникам не дают выставляться». Так состоялась выставка 22 января 1967 года, которая через два часа была закрыта работниками КГБ и московского горкома партии.

В конце концов Оскар Рабин в 1969 году предложил сделать выставку на открытом воздухе. Но тогда художники отказались от этой идеи (они потихоньку продавали свои картины западным дипломатам, некоторым советским гражданам, имели небольшой доход, и поэтому не хотели нарываться на неприятности).

Однако в 1974 году начались прямые атаки на неофициальных художников со стороны КГБ и МВД, и тогда художники всё же решились устроить выставку на открытом воздухе. Инициаторами показа выступили коллекционер Александр Глезер и 13 художников: Оскар Рабин — основной лидер нонконформизма, В. Воробьев, Юрий Жарких, В. Комар, А. Меламид, Лидия Мастеркова, Владимир Немухин, Евгений Рухин, Александр Рабин, Василий Ситников, Игорь Холин, Борух Штейнберг, Н. Эльская.

Выставка была разбита на пустыре около перекрестка. Присутствующие включали примерно 20 художников и группу наблюдателей, которая состояла из родственников и друзей художников, а также достаточное количество журналистов западных информационных агентств и дипломатов. Картины были развешены на импровизированных стойках, изготовленных из деревянных реек.

По данным разных участников выставки, на месте к ним присоединилась еще одна группа живописцев, которые пришли поддержать своих товарищей. Кто-то из них пришел не с пустыми руками: Л. Бажанов, С. Болдырев С. Бордачев, Э.Зеленин, Р. Заневская, К. Нагапетян, В. Пирогова, Толстый (В. Котляров) А. Тяпушкин, О. Трипольский, М. Федоров-Рошаль, Т. Левицкая, М. Одноралов, А. Жданов, В. Тупицын и некоторые другие, чьи имена и численность установить не представляется возможным (в настоящее время о своем участии в этой выставке заявляет значительное количество художников).

Примерно через полчаса после начала выставки к месту её проведения была направлена группа, включающая три бульдозера, поливальные машины, самосвалы и около сотни милиционеров в штатском, которые стали теснить художников и собравшихся зрителей; часть картин была конфискована. Формально всё выглядело как гневная спонтанная реакция группы работников по благоустройству и развитию лесопарка

Нападавшие ломали картины, избивали и арестовывали художников, зрителей и иностранных журналистов. Очевидцы вспоминают, как Оскар Рабин, повисший на ковше бульдозера, был фактически протащен через всю выставку. Художников увозили в участок, где заявляли: «Стрелять вас надо! Только патронов жалко…»

После этого события, вызвавшего громкий резонанс в зарубежной прессе, советские власти вынуждены были уступить и официально разрешили проведение подобной выставки на открытом воздухе в Измайлово двумя неделями позже, 29 сентября 1974 года. Новая выставка представляла работы уже не 20, а более чем 40 художников, длилась 4 часа и привлекла по разным данным около полутора тысяч человек.

Правообладатель иллюстрации Image caption На выставке (слева направо) Виталий Комар, Александр Меламид, Иосиф Бакштейн, Александр Гольдфарб и Михаил Федоров-Рошаль

40 лет назад, 15 сентября 1974 года, на окраине Москвы в Беляево прошла легендарная "Бульдозерная выставка" - ключевое событие в борьбе неофициальных художников СССР за легализацию нон-конформистского искусства. В канун юбилея обозреватель Русской службы Александр Кан побеседовал с одним из участников и организаторов выставки, живущим теперь в США художником Виталием Комаром.

Би-би-си : О "Бульдозерной выставке" сказано и написано уже немало. Я хотел бы, что Вы попытались воспроизвести ту атмосферу, которая предшествовала 15 сентября 1974 года. Скорее всего, мало кто мог предположить, что дело дойдет до столь жесткого подавления, разгона выставки бульдозерами и ареста ее участников. Тем не менее, вряд ли вы могли предполагать, что столь вызывающая акция не вызовет негативной реакции властей. Почему все же вы пошли на этот шаг? Что двигало Вами и Вашими друзьями?

Виталий Комар : Для меня лично это было в первую очередь попытка преодоления невыносимого чувства одиночества. Находящиеся вне зоны официального советского искусства художники были загнаны на кухни. Распространились маленькие квартирные выставки, но сколько человек могло прийти на такую выставку? От силы десяток-другой. На одном из таких квартирных вечеров весной 1974 года мы с моим другом и партнером Аликом Меламидом устроили перформанс: он изображал Сталина, я изображал Ленина. Это была соцартовская пародия на соцреализм.

Играла музыка, марши, все ужасно веселились, но закончилось веселье довольно печально – в дверь позвонили, зашли люди в штатском, всех погрузили в машины и увезли в ближайшее отделение милиции, где нас продержали до утра. Дня через два наш друг, патриарх советского неофициального искусства Оскар Рабин, предложил повторить перформанс в доме искусствоведа и коллекционера Александра Глезера и пригласить туда западных корреспондентов – интересно, как отреагируют на такое событие? В доме Глезера все прошло без сучка и задоринки, что нас, безусловно, вдохновило и воодушевило.

Что-то, видимо, изменилось, стали думать мы. Все говорили о том, что Брежнев готовится через год подписать Хельсинские соглашения Виталий Комар

Что-то, видимо, изменилось, стали думать мы. Все говорили о том, что Брежнев готовится через год подписать Хельсинские соглашения [подписанный 1 августа 1975 г. главами 35 государств документ подразумевал, в том числе, согласование обязательств по вопросам прав человека и основных свобод, в том числе свободы передвижения, контактов, информации, культуры и образования – АК], о возможном потеплении, и мы стали подумывать о более крупной выставке. Но где? Какая официальная советская организация – а других ведь не было - решится пустить нас к себе?

И тут я вспомнил, что мне рассказывали, как в Польше художники показывают свои работы под открытым небом. Как в Париже, на Монмартре: художники рисуют, публика смотрит, и над ними прекрасное небо. Эта идея завладела нами. Казалось, что специального разрешения, чтобы принести и показать работы где-нибудь на пустыре, не требовалось.

Но на всякий случай мы обратились в городской отдел профсоюза работников культуры. Разрешения мы не получили, но запрета тоже не последовало. Никто, видимо, не хотел брать на себя ответственность. Таким образом, в полной уверенности, что никто ничего не запретил, 15 сентября мы с работами пришли на пересечение улиц Профсоюзной и Островитянова. У большинства из нас были складные алюминиевые треноги, такую треногу легко можно поставить на землю и водрузить на нее холст.

Собралась изрядная толпа и художников, и зрителей, но ощущение было уже тревожным. Стояли бульдозеры, стояли грузовики с торчащими из кузова саженцами, а всем собравшимся было объявлено какими-то людьми в штатском, что на условленном месте именно в этот день и час запланирована посадка деревьев. Тут же, конечно, стали раздаваться шутки о двусмысленности слова "посадка".

Правообладатель иллюстрации Former KomarMelamid Art Studio Archive Image caption Машинописное приглашение, которое организаторы выставки распространяли среди своих знакомых

Но вскоре стало не до шуток. Стоило нам развернуть свои треноги и попытаться поставить на них картины, как "садовники" на нас набросились, вырывая из рук работы. Ломались подрамники, ломались и сами работы, особенно те, что были сделаны на оргалите или картоне. Все это было совершенно неожиданно, и совершенно ужасно. А тех, кто пытался сопротивляться, били. Причем били очень грамотно, профессионально. Математика Виктора Тупицына бросили на заднее сиденье серой "Волги" и ударили ребром ладони между ног. Было реально страшно.

Прижав к груди одну работу – остальные были уже разломаны и валялись в грязи, их потом собирали и швыряли в кузов самосвала – я попытался пробраться на дальний участок поля, где народу было поменьше. Но меня настиг какой-то человек, толкнул в спину, и я упал в грязь – вместе с работой, а это был наш с Меламидом двойной автопортрет в виде Ленина и Сталина.

Стоило нам развернуть свои треноги и попытаться поставить на них картины, как “садовники” на нас набросились, вырывая из рук работы Виталий Комар

Он схватил этот круг оргалита и собрался его уже ломать, но я, подняв на него глаза из грязи, не стал ни кричать, ни возмущаться, а всего лишь кротко, в духе Толстого или Ганди сказал: "Ты, что? Это же шедевр!" Наши глаза встретились, и рука его дрогнула. Произошел контакт, и ломать нашу работу он не стал. Он всего лишь швырнул ее в кузов самосвала, а я, лежа в грязи, смотрел, как этот самосвал вместе с нашей и другими работами едет куда-то в историю.

Би-би-си : То есть, то, что увезли, пропало безвозвратно?

Виталий Комар : Эту работу никогда не возвращали, но некоторые другие, сломанные привезли на квартиру Оскара Рабина, и их можно было уже оттуда забрать. Но далеко не все, лишь малую часть.

Би-би-си : А бульдозеры-то, собственно, те самые, что дали название выставке? Они тоже на вас двигались?

Виталий Комар : Бульдозеры двигались в самом начале. Потом кто-то из более благоразумного начальства приказал им остановиться. Они чуть не раздавили художницу Надежду Эльскую. Я помню, как она с криком "Фашисты!" бросилась прямо под нож бульдозера. Ее, конечно, оттащили, скрутили. Все, кто пытался оказать хоть какое-то сопротивление, были арестованы.

Правообладатель иллюстрации Vitaly Komar Image caption Виталий Комар. Эскиз к проекту памятника Бульдозерной выставки

Но уже через три дня они были выпущены. Объяснялось это тем, что наша история, якобы, вызвала конфликт на самом верху между Андроповым и Щелоковым [соответственно председатель КГБ и министр внутренних дел СССР. Теория о противостоянии и даже вражде между КГБ и МВД была в те годы очень популярной в кремленологии, на ней, в частности, был основан известный роман и фильм "Парк Горького" - АК]. Именно поэтому, считалось, задержанных так быстро отпустили и даже предложили вторую выставку – в Измайловском парке.

Би-би-си : Но, видимо, не обошлось и без воздействия скандала, разгоревшегося вокруг этой истории в западной прессе. Ведь среди приглашенных вами гостей было немало журналистов и даже дипломатов, так ведь?

На Западе тоже есть бюрократия, которая с удовольствием пустила бы бульдозеры против современного искусства, но наши законы не дают им возможности это сделать. Анатолий Гольдберг, обозреватель русской службы Би-би-си в 50-70-е годы.

Виталий Комар : Да, там были журналисты. Более того, корреспондентке Associated Press выбили даже зуб! Скандал получился огромный. Я помню, как обозреватель Русской службы Би-би-си Анатолий Гольдберг – я сам слышал это тогда по радио – сказал: "На Западе тоже есть бюрократия, которая с удовольствием пустила бы бульдозеры против современного искусства, но наши законы не дают им возможности это сделать". Эти слова произвели на нас тогда сильное впечатление.

И, видимо, именно этот скандал, огромное внимание прессы и вынудили советские власти идти на компромисс. Спустя буквально две недели они уже сами предложили нам провести выставку в Измайловском парке. Еще спустя какое-то время прошла уже совершенно легальная огромная нон-конформистская выставка в павильоне "Пчеловодство" ВДНХ.

Фактически была создана двухпартийная система, появился по сути дела второй "союз художников" при городском профсоюзном комитете художников-графиков, со своим выставочным залом – что самое главное! И сейчас, несмотря на весь страх и ужас, который нас тогда охватил, "Бульдозерная выставка" воспринимается как предперестроечное событие, как первый глоток свободы.

15 сентября 1974 года в Москве около метро «Беляево» была снесена так называемая «бульдозерная выставка».

Одна из первых в СССР выставка московских художников-авангардистов была организована под открытым небом на пересечении улиц Профсоюзной и Островитянова. Основными ее организаторами были Александр Глезер и Оскар Рабер. До этого их попытки провести выставки авангардистов пресекались сотрудниками КГБ или ответственными партийными работниками.

На выставке в Беляево присутствовали 20 художников, их родственники и друзья. Простых зрителей и журналистов оказалось немного, потому что никакой информации об акции не было. Картины развешивались на стойках, изготовленных из деревянных реек.

Организаторы в целях конспирации добирались до выставки не на автомобилях, а на метро. Некоторые из них были задержаны сотрудниками правоохранительных органов и обвинены в «краже часов». После того, как их отпустили, на месте выставки они увидели группу рабочих с лопатами и саженцами. Представители властей, несмотря на воскресный день, назвали происходящее субботником. Примерно через полчаса после начала художественной акции к месту её проведения была направлена группа, включающая три бульдозера, поливальные машины, самосвалы и около сотни милиционеров в штатском, которые стали теснить художников и собравшихся зрителей, часть картин была конфискована.

По свидетельствам очевидцев, нападавшие из числа сотрудников правоохранительных органов ломали картины, избивали и арестовывали художников, зрителей и иностранных журналистов. Они вспоминают, как Оскар Рабин, повисший на ковше бульдозера, был фактически протащен через всю выставку. Художников увозили в участок, где заявляли: «Стрелять вас надо! Только патронов жалко…».

После этого события, вызвавшего громкий резонанс в зарубежной прессе, советские власти вынуждены были уступить и официально разрешили проведение подобной выставки на открытом воздухе в Измайлово двумя неделями позже, 29 сентября 1974 года. Новая выставка представляла работы уже не 20, а более чем 40 художников, длилась 4 часа и привлекла по разным данным около полутора тысяч человек. Участник выставки — известный график Борис Жутовский — отмечал, что качество картин на вернисаже в Измайлово было несравнимо ниже, чем на первой разгромленной выставке в Беляеве, из-за того, что там были выставлены только лучшие работы, многие из которых были уничтожены. Впоследствии, преимущественно в зарубежных СМИ, четыре часа в Измайлово часто вспоминали как «полдня свободы». Выставка в Измайлово в свою очередь дала дорогу для других выставок нонконформистов, которые имели важное значение в истории русского современного искусства.